72-летний первоуральский пенсионер считает, что уже три года страдает из-за неверного лечения
DSC_4677.jpg
Источник:
Неудача после матча
— На дворе было 10 октября 2009 года, — начал рассказ о своей беде Валерий Михайлович. — Товарищеский отборочный матч ГерманияРоссия. Первый тайм завершается, наши проигрывают. Выключаю свет в комнате, спешу на кухню. А на дороге у меня лежат две гантели. Я поспешил, запнулся, попытался устоять… В итоге, головой я попал в открытую дверь, а плечом угодил в косяк. Россия в тот год на Чемпионат не поехала, а я поехал в травмпункт. Удар был неимоверной силы. «Скорая помощь», рентген, меня сразу поместили в стационар на лечение. Диагноз — оскольчатый перелом с вывихом. Головка плечевой кости откололась, и вышла из сустава.
В травматологии врачи предприняли две попытки вправления сустава, после чего приняли решение прооперировать пожилого мужчину.
— Затем мне наложили мягкую повязку дезо, — продолжает Валерий Михайлович. — 15-го числа мне делали операцию, а 30-го уже выписали. Боли были такие, что я не мог даже встать с прогнутой больничной кровати. Во время попыток встать у меня неминуемо шевелилась повязка. На обходах мне все время ее поправляли и вставляли выпадывающий ватный тампон. Наконец, меня выписали и дали мне вот такую бумагу: «11-го и 12-го октября — две попытки вправления, 15-го — оперативное вмешательство с фиксацией спицами. Рекомендована явка в травмпункт». Я сразу же являюсь в травмпункт, а в травмпункте мне сказали, что прийти нужно через месяц после операции. Меня это насторожило, ведь у меня была мягкая повязка, которая накладывается не более чем на две недели.
Дальше в жизни Валерия Белоусова наступили мучительные недели ожидания того дня, когда его смогут принять.
— Я пришел домой, никуда не ходил. Даже спать не мог потому, что было больно вставать, приходилось спать в кресле. Я не знал, что мне делать, а в бумажке, что была на руках, не было никаких рекомендаций относительно того, что же мне должны сделать в травмпункте. Обычная русская безалаберность.
Баталии специалистов
В назначенный день мужчина, изможденный условиями, в которые его поставила травма, пришел в травмпункт, где рассчитывал получить долгожданную помощь, но все оказалось куда сложнее.
— К тому времени у меня уже развалилась эта мягкая повязка, и я явился без нее. Я пришел, и после того, как хирург сделал мне рентген, все забегали. Он побежал к зав. травмпунктом решать, что со мной делать. Я так понял, что на рентгеновском снимке было чтото не очень хорошее. Заведующий послал меня обратно в стационар, к травматологу Привалову. Он объяснил мне, что у меня остеопороз, и что мои кости мягкие, как у вареной курицы, и что поэтому у меня и не срастается рука.
В июне 2010 года Валерий Михайлович поехал в Уральский научноисследовательский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина.
— Первый же хирург, который мной занялся, сказал, что у меня кость не срослась и не срастется, нужно протезирование. А второго июля меня вызывают в институт на консультацию к профессору Стелле Гюльназаровой. Я взял с собой все свои снимки, их у меня с десяток. Посмотрев на последний снимок, она подтвердила, что мне теперь поможет только протезирование.
Сказать наверняка о причинах такого исхода она не могла, но посоветовала Валерию Михайловичу обратиться в СМО «АстрамедМС», где эксперт проанализирует состояние больного и качество лечения травмы.
— Эксперт Евгений Плахин пришел к выводу, что мой случай был тяжелым, и что врачи ошиблись. Читаем его заключение: «Было выбрано неадекватное лечение, при данном повреждении показано оперативное вмешательство, а вправление противопоказано. Остеосинтез плеча был выполнен некорректно, что повлекло отсутствие сращения переломов. Причиной неудачных попыток вправления является неверная оценка характера повреждений. Общий вывод: была выбрана нерациональная тактика ведения больного, что послужило причиной неудовлетворительного исхода лечения».
Такие заявления не оставили равнодушными первоуральских врачей. Последовали незамедлительные возражения.
— Первым был Привалов. Он сказал, что у меня остеопороз и сопутствующие болезни: болезнь Паркинсона и гипертония третьей степени. Я, конечно, поверил его словам. Но мои родственники не поверили. По их словам, я с такими болезнями не смог бы ходить самостоятельно, а я ведь до травмы активно ездил на велосипеде. Я задумался и решил обследоваться.
В результате, вместо Паркинсона — наследственный эссенциальный тремор, а гипертония не третьей, а второй степени.
Чисто символически
Вслед за этими открытиями последовали долгие судебные тяжбы, которые изрядно подкосили здоровье Валерия Михайловича. Городской суд пенсионер выиграл, но последовала апелляция.
— Я требовал 350 тысяч за моральный ущерб. Привалов на суде заявил, что у меня Паркинсон, и что при вскрытии у меня была одна труха вместо костей. И он сказал, что эксперт отказался от своих показаний, хотя это не так. Перед областным судом в «Астромеде» мне провели обследование на остеопороз. Вся процедура занимает 15 минут. И как бы вы думали? Никакого остеопороза не обнаружили. Была остеопения — возрастная потеря минеральной плотности костей. По результатам обследования, причин для несростания не было. В итоге, мне присудили компенсацию в 20 тысяч, но это не покрывало стоимость протезирования. Один только протез стоит порядка 130 тысяч рублей.
Из-за всех этих разбирательств у пациента появились проблемы с сердцем. Теперь мужчина не может перенести 4х часовой наркоз во время операции.
— После обследований в «СОКБ №1» у невролога и кардиолога мне назначили лечение, и через год у меня есть надежда на то, что мое состояние улучшится, меня смогут прооперировать. Рука стала короче на4 сантиметра. Мне трудно дверь на себя потянуть, тяжелую одежду я тоже не могу носить, даже руки с мылом помыть не могу. Когда я пришел на прием в нашу поликлинику в прошлую пятницу, выяснилось, что они потеряли мою амбулаторную карту.
Благодарить должен
— Мы сделали все, что смогли, у него хороший результат, — говорит заведующий травматологическим отделением ГБ №1 Андрей Привалов. — Этот человек нам должен быть благодарен, а он по судам ходит, жалуется. Самым главным для нас было вправить головку, которая из-за вывиха давила на сосудистонервный пучок. Если бы мы своевременно не поставили ее на место, то все могло бы закончиться гангреной и ампутацией.
По словам Андрея Ивановича, сложностей добавило то, что у пациента были довольно серьезные соматические проблемы со здоровьем, и они оперировали его на свой страх и риск.
— У Валерия Михайловича сложилось неправильное мнение о нашей работе. В принципе, результат у него очень хороший. Рука работает. А боли, на которые он жалуется — они должны быть, как у человека в 70 лет, учитывая все его сопутствующие патологии. Если бы у него не было остеопороза, то не было бы и такого сильного перелома. Он потому и оскольчатый и тяжелый такой. Перелом с вывихом — самый тяжелый случай в травматологии.
Помощь пациенту была оказана вовремя, уже на четвертые сутки он был обследован и прооперирован.
— Возможностей зафиксировать перелом современной конструкцией не было, так как не за что было зацепиться, — продолжает Андрей Иванович. — Ему установили спицы, чтобы не произошло смещение и не вывихнулась головка плечевой кости. Я видел через год снимки компьютерной томографии, и на них было видно сращение. Насколько я знаю, функции его руки восстановлены. Суд присудил нам выплатить 20 тысяч, но только потому, что в карточке больного не нашлось некоторых формальных моментов. В Европе давно уже существует практика, когда пожилые люди заботятся о своем здоровье и принимают поддерживающие препараты. А наши пациенты привыкли все проблемы решать в хирургии.
За все время судебных тяжб, с декабря 2010 по июнь 2011 года, Валерий Белоусов побывал на четырех заседаниях суда в Первоуральске и на одном областном суде, по апелляции. По словам юристов пенсионера, далеко не каждый суд с медиками заканчивается в пользу потерпевшего.
Материалы по теме:
|
|
