Зелимхан Муцоев: «Мне поручили больше работать в Свердловской области…»

В свердловскую политику возвращается Зелимхан Муцоев. С 1999 года он, владелец и руководитель Первоуральского новотрубного завода, был депутатом Госдумы, представляя Первоуральский одномандатный округ. Продав предприятие «Группе ЧТПЗ», Муцоев на время покинул Свердловскую область, полгода назад получил мандат депутата от Тюменской области. За время своего отсутствия в Свердловской области, Муцоев успел в пять раз увеличить свой бизнес, стал акционером «Уралкалия», недавно купил у Михаила Прохорова пакет в «Polyus Gold». Сейчас это один из самых состоятельных депутатов Госдумы. «Forbes» оценивает его состояние в $1,5 млрд, но сам политик говорит, что на деньгах не зацикливается: они для него абстрактная величина, что-то вроде игровых очков, показывающих, что жизнь не стоит на месте.

 

Мы хотели пообщаться с Муцоевым, живущим в Москве, по телефону. А он удивил: «Прилетаю в Екатеринбург, потом буду в Первоуральске. Приезжай, поговорим». Встречаемся в отеле «Первоуральск»; депутат сидит за столиком в незатейливом гостиничном кафе, пьет воду и курит любимые американские сигареты. Шесть лет его не видел, и он все такой же – с ироничным взглядом, хриплым низким голосом, харизматичный, обаятельный восточный человек. Избиратели его любили, другие политики относились с уважением.

 

- Зелимхан Аликоевич, вы же нынче редко приезжаете в Свердловскую область?

 

- Сейчас буду приезжать чаще.

 

- Почему?

 

Потому что генсовет и высшее руководство партии поручили мне работать в Свердловской области, конкретнее – в Западном управленческом округе. Несмотря на то, что в Госдуме я сейчас по мандату от Тюменской области.

 

- В чем работа здесь будет заключаться?

 

- В том же, в чем заключается работа любого депутата Государственной думы в округе.

- Депутаты очень по-разному работают. Некоторых депутатов, которые избираются по свердловскому списку, мы здесь годами не видим.

 

- Но мы с вами давно знакомы. Я от Свердловской области избирался три раза.

 

- Я-то и считаю вас свердловчанином. Мы даже немного поспорили с политологом Константином Киселевым. Он говорит: «Кто уралец? Разве Муцоев уралец?» Я отвечаю: конечно, уралец. Для меня - самый настоящий уралец.

 

- Спасибо большое, это честь для меня. Когда я просился сюда, многие меня не понимали. Говорят: Зелимхан, с чистой площадки всегда проще начинать, там тебе будет легче. А здесь кто-то меня не любит, кто-то обижен.

 

- Ну, обиженные всегда найдутся.

 

- Наверное. Я хочу здесь работать, что-то полезное делать и для области, и для округа. Вы знаете, я считаю, самое важное - это живое общение. Потому что когда общаешься, что-то рассказываешь, люди всегда спрашивают: «А что вы сделали? Мы хотели бы что-то видеть». И мне тут есть что ответить. Практически во всех городах Западного Округа, куда я приезжаю, мы с моей командой что-то построили. Это приятно. Где-то больницу, где-то поликлинику, где-то школу, где-то социальный центр. Продолжим работать в этом же направлении. При этом экономически сейчас меня ничего не связывает со Свердловской областью.

- То есть активов сейчас здесь не осталось?

 

- Давно. Но у меня осталась другая связь: дружба с теми людьми, которых я уважаю и люблю. Общение у нас не прекращалось. И, конечно, ностальгия. Это не высокие слова, я правда люблю Урал и Свердловскую область, потому что много тепла и доброты здесь получил.

 

- Правильно понимаю, что на следующих выборах пойдете отсюда одномандатником?

 

- Мне 53 года, давайте посмотрим, насколько здоровья будет хватать. Естественно, политик не может быть спринтером, это марафонская дистанция. Депутат - это больше работа, чем статус, как некоторые думают. Самое главное – получить и заслужить доверие людей. Очень много надо работать, с большей силой, чем раньше. Пока сил хватает.

 

- Готовясь к интервью, смотрел последние новости, где упоминалось ваше имя.

 

- Зачем готовиться? Давайте поговорим о жизни!

 

- Как не готовиться? Так вот, в федеральных СМИ упоминается покупка вами «Polyus Gold». В «Коммерсанте» вышла статья, там не было ваших комментариев по поводу покупки.

 

- На эту тему было столько уже сказано, написано, показано, и я ничего нового не добавлю. Речь идет о публичной компании, и поэтому все комментарии могут давать уполномоченные топ-менеджеры.

- Ну, давайте я тогда про другую компанию спрошу, про «Уралкалий», у вас там тоже пакет куплен. Оправдали себя эти вложения?

 

- Я доволен. Это все долгосрочные инвестиции. Радует, что в отечественную экономику, а не в западную.

 

- А в западную инвестируете?

 

- Нет, никогда. В нашу верю больше.

 

- У вас же были покупки на Украине, связанные с недвижимостью?

 

- Это были догадки.

 

- Вы действительно много инвестируете, экономические интересы у вас обширные, поэтому не могу не спросить о дискуссии, которая складывается вокруг возможности депутатов Государственной думы заниматься предпринимательской деятельностью.

 

- Вы знаете, наверное, каждый депутат должен быть честен перед собой. В законе четко прописано. Ты должен выбирать: или занимаешься бизнесом, или ты депутат. Еще в конце 90-х, избираясь в Думу, я прекрасно понимал, куда я иду и чем должен заниматься. Поэтому я весь свой бизнес отдал в надежные руки - в первую очередь в руки моих друзей, Александра Карпова, в руки моего брата. Потом подросли и дети.

- А зачем вам политика, депутатство? Сейчас много говорят о том, что с новыми правилами игры у бизнесменов пропадает смысл получать мандат.

 

- Я к этому привык, мне это нравится. В предыдущем созыве я был зампредседателя Комитета по международным делам, занимался Ближним Востоком. И это не просто интересно, это было воплощение моей детской мечты. Я с детства мечтал быть не экономистом или политиком, а… этнографом, меня манил Восток. Мне было интересно, почему цивилизация зарождалась там, все начиналось там. Первые университеты, которые назывались храмами знаний, практически вся цивилизация пошла оттуда – Междуречье, Месопотамия. Согласитесь, сейчас целая пропасть между двумя цивилизациями – Востока и Запада. Поэтому самостоятельно начал изучать восточные языки. Я родился и вырос в многонациональном районе Тбилиси, там жили русские, украинцы, армяне, азербайджанцы, курды, греки, ассирийцы. С детства, говоря на грузинском, на армянском, изучил азербайджанский. Азербайджанский входил в тюркскую группу, значит, легко мне давался турецкий язык. Курдский созвучен фарси, это язык Ирана. Мне нравится все это.

 

- И, тем не менее, вас знают прежде всего как предпринимателя.

 

- Все-таки у меня экономическое образование. Пользуясь случаем, хочу обратиться к предпринимателям. Мы получили в наследство от Советского союза градообразующие предприятия, с огромной социальной сферой, с развитой инфраструктурой. Целые города работали на такие предприятия. Когда строили подобные заводы и фабрики, они были ориентированы на весь Союз, на весь соцлагерь, на другие страны. Не надо было думать о сбыте, спрос был. Сегодня нет СССР, нет соцлагеря, а заводы остались. И началась жесточайшая конкуренция. Сегодня многие предприятия не могут выживать в конкурентной среде. Как им выжить, если есть маленькие локальные заводы с той же продукцией, более совершенные, новые, с меньшим количеством людей, не обремененные мощной инфраструктурой и большой социальной сферой? Поэтому я хочу обратиться к предпринимателям. Вкладывайте в промышленную инфраструктуру, стройте заводы, модернизируйте производство. Это инвестиции в нашу страну, в будущее России.

 

- Вы следите за судьбой Первоуральского новотрубного завода?

 

- Ну, как не слежу? Я не хочу лукавить.

- Это же ваше, родное, вы все здесь знаете.

 

- Для меня это не просто родной завод. Это период жизни, это чувства, переживания. Это сплоченная команда, с которой мы прошли многое. И без этой команды единомышленников я один ничего в жизни не добился бы. Вы сами свердловчанин, живете здесь всю жизнь, вы знаете, как нелегко было в 90-е. И на заводе, и в каждом подъезде в городе Первоуральске торговали ворованной трубой. Завод в те годы не имел собственной продукции, процветали воровство и коррупция. На заводе были бандиты, шпана, люди боялись. Небезызвестный товарищ Федулев, братья Капчуки. Месяцев по шесть-семь не платили зарплату, копились многомиллиардные долги. Вот в таком состоянии находился завод, когда мы сюда пришли. Я не забуду этот день, когда мы с моим близким другом и братом вышли на балкон заводоуправления с видом на территорию предприятия. Какая громадина! Это было зимой 1998 года. Я спрашивал: «Амир, Саша, что будем делать? Что мы хотим самим себе доказать?» Я тогда такое сравнение сделал: когда мы пришли на этот завод, мы оказались в центре внимания, как на стадионе. Мы - в центре поля, а зрители на нас смотрят. «Зрители» - это горожане, коллеги, бизнесмены. Губернатор нас не знал, возможно, сомневался. Это был 1998-й год, экономический кризис в самом разгаре. Взялись за дело с азартом. Засучили рукава, начали работать. Это подбадривало рабочих, когда они ночью уходили и видели, что свет в наших кабинетах горит. Самолет из Москвы прилетает часа в два ночи, я приезжаю, иду в цеха и до утра по ним хожу... И это была не показуха, а работа. Мне очень важно было вникнуть в процесс производства, пообщаться с рабочими, понять, что они думают, чем живут. В таком режиме мы работали на протяжении нескольких лет. К счастью, все выполнили, все сделали, и говорить, что я сейчас не слежу за ПНТЗ, конечно, не буду. Конечно, мне интересно!

 

- А почему продали?

 

- Скажем, это было решение всех акционеров. Так сложилось.

- Довольны тем, как завод развивается сегодня?

 

- Я не знаю, что творится внутри, у меня нет привычки спрашивать у акционеров, какие у них показатели. С моей стороны было бы неправильно об этом интересоваться. Я только знаю то, что есть в открытых источниках информации.

 

- Нынешние акционеры с вами советуются?

 

- Ну, какое-то время после продажи мы работали вместе. Вместе что-то решали, помогали, потому что сразу передать бразды правления нельзя. Андрей Ильич [Комаров] умный и мудрый человек, он это понимал. Так что какое-то время на заводе оставалась наша команда. Это был плавный переход.

 

Сейчас едешь по городу, смотришь: цеха красиво отстроены. Красиво, надо правде в глаза смотреть! Все привыкли искать негатив, но давайте научимся находить и позитив.

 

- Я с этим согласен, но есть же и экономические сложности. Долги.

 

- Большие долги с чего возникли? Стратегия нынешней команды была правильная. Они хотели быть, и, скорее всего, будут независимыми от металлургов, будут иметь свою собственную продукцию, заготовку. Они очень много сделали, но кто мог предугадать такой глобальный кризис? Знаете, если бы кто-то его предугадал, то получил бы Нобелевскую премию. Это ведь коснулось не только одного завода, к сожалению, оно коснулось всего мира. И как депутат вам скажу, что горжусь тем, что наша партия в условиях кризиса взяла на себя ответственность за происходящее в стране. Вспомните, до кризиса было очень много высказываний со стороны оппозиции, что мы формируем запас в Стабфонде. Когда настал кризис, заводы закрылись? Нет. Вот эти деньги и помогли. Потом стали говорить, что деньги дали банкам. Но я считаю, что это был правильный шаг. Вспомним: рост начался с 2003 года, он был короткий, в течение пяти лет. Произошел достаточно ощутимый подъем для производства, промышленников, цена на нефть тоже росла, и тогда все пошли на модернизацию производства, покупку нового оборудования.

 

Ну, или не все. Самые дальновидные. Дешевые деньги были на Западе, и все кредитовались там. И они охотно нас кредитовали. А под что? Под активы наши, под контрольные пакеты. Очень много наших активов в виде контрольных пакетов было заложено в западных банках. Если бы наше правительство тогда не помогло отечественным банкам, не давало бы госгарантии, что было бы? Запад бы начал торговать нашими заводами и фабриками. Так что политика у нашей партии в условиях кризиса была правильная. Все сохранили. Массовых увольнений, давайте правде в глаза смотреть, не было. Да, и сейчас непростая ситуация. Первоуральский новотрубный – не исключение. В Челябинске новый прокатный завод был построен. Честь и хвала людям!

- Мы встречаемся в день заседания городской думы, когда в городе происходят важные политические события. Вы следите за политической жизнью в городе? Первоуральск словно разделился на два лагеря: за мэра и против мэра. Предприятие против главы города.

 

- Я накануне нашей беседы просматривал местные сайты, читал репортаж из думы. Пишут, что людей не пускают на заседание. Как это возможно? Любое противостояние к положительному результату не приводит. Я не верю, что разумные люди не могут договориться. Как можно разделять город на две части? Это единое целое, и неправильно, когда ставят вопрос отдельно о «городе» и «заводе». Это единый организм. Я всегда говорил, «новотрубники» не спят на заводе, в цехах, они живут в Первоуральске, это их город!

 

Я не готов сейчас сказать, как выходить из этой ситуации. Я из тех людей, которые не делают выводов, не обладая полной информацией, это было бы неправильно. Если есть противостояние, мне было бы интересно сесть вместе с руководством завода, с мэром города, и понять, в чем же проблема. Город – это ведь не бизнес, чтобы его делить. Каждый в равной степени должен нести ответственность за город. Мне «Единая Россия» доверила курировать эту территорию, и как член генерального совета я обязательно хочу понять, в чем здесь проблема, почему стороны не могут договориться. Чтобы один другим диктовал – это не верно, нужен разумный компромисс.

 

- Вы часто упоминаете партию. Вы не случайный человек в «Единой России», хотя случайных людей там немало. Вы обсуждаете политику партии, одобряете ее. Сейчас в адрес ЕР звучит много критики. Насколько естественным вам кажется конфликт между обществом и «Единой Россией», между обществом и властью?

 

- Наверное, не ругают тех, кто не работает вообще. Так как сегодня в политическом пространстве доминирует «Единая Россия», естественно, найдутся те, кто будет критиковать деятельность партии. А если взять и разобраться, подойти объективно? Что сделала оппозиция для страны, кроме митингов и критики? Согласитесь, критиковать всегда удобнее, чем работать. А что мы сделали плохого-то, ребята? Что? Конкретно никто ничего не говорит.

- Вам ответят: например, «закон Димы Яковлева».

 

- Мы прекрасно понимали, что это для оппозиционеров будет обязательный политический козырь, которым они будут манипулировать. Но как политик, как депутат, который занимается в Госдуме международной деятельностью, уверяю вас: никто бы не был против того, чтобы американцы усыновляли детей, но они закрыли доступ к информации о судьбе этих сирот. Когда были определённые сигналы в той или иной семье, нас не допускали, а потом были смертельные случаи. И ни разу местное законодательство никого не осуждало.

 

- Видите, если бы этот закон принимался сам по себе. Но он принимался как ответ на «акт Магнитского». Это возмутило людей: политика на детях.

 

- Не думаю, что это ответ на «акт Магнитского». Наши дети-сироты, усыновленные американскими семьями, очень часто подвергаются насилию, было много случаев со смертельным исходом. Это нормально? Вы думаете, я не взвешенно подходил к этому закону, когда я сам с 10 лет - сирота с братом и сестрой? Кто из многих депутатов знал, что такое жить без родителей?

 

- Россель знал, например.

 

- Да. Поначалу именно на этой почве мы с Эдуардом Эргартовичем и сдружились. Для меня он - гуру политики. И не только политики. За те годы, что я работал с ним, вначале как председатель совета директоров ПНТЗ, потом как депутат, я очень многому научился от него. Я его очень уважаю. Многие его мысли и идеи останутся на всю жизнь со мной. Он в такое тяжелое время управлял областью и сохранил регион, не допустил социальных потрясений. Как много он сделал! Возьмите ворота Екатеринбурга – аэропорт. Я был недавно в Санкт-Петербурге. Второй город России, а «Пулково» – ужас! А в Екатеринбурге как хорошо? Как город преобразился. Люди вспоминают потом, когда все познается в сравнении.

 

- Да, сейчас многие вспоминают и сравнивают. Скажите, а нынешнему руководству области вы бы какой совет дали?

 

- Я не советчик губернатору, он опытный руководитель.

 

- Как думаете, какая форма работы муниципалитетов эффективнее: единый сильный глава или сдвоенная система с мэром и сити-менеджером? Сейчас в Первоуральске и эта дискуссия тоже идет.

 

- Все индивидуально. Если глава города, избранный народом, справляется с обязанностями, то какой смысл его менять? Глава – это, в первую очередь, хозяйственник, управленец, а не политик.

- А в дискуссии по поводу выборов губернаторов какой точки зрения вы придерживаетесь? Сейчас регионам самим предлагают определяться. Как лучше для Свердловской области: назначать или выбирать?

 

- Мое личное мнение, что более демократично избирать, конечно. Если губернатор эффективен, выборов бояться не стоит.

 

- Как вы думаете, много людей в Госдуме будет вынуждено сдать мандат? Или Пехтиным всё ограничится?

 

- Мне кажется, за последнее время из тех, кто уходил, Пехтин поступил достойнее прочих, как мужчина. Согласны?

 

- Я не знаю внутреннюю ситуацию. Сам ли он принимал это решение, например?

 

- Сам. Я его достаточно хорошо знаю. Он не держался за этот мандат. А желающие сдать мандат, мне кажется, еще найдутся. Не только в Госдуме, но и в Совете Федерации, и среди других чиновников. Ведь там тоже есть о чем поговорить. Человек стал мэром, а вокруг семья, друзья. Стал руководить госкорпорацией, где большие бюджетные деньги, – а вокруг него семейство. Появилась целая «плеяда» бизнесменов-взяточников, коррупционеров, еще и бизнесменами себя называли. И не стесняются выставлять все это напоказ. Нет предела наглости! Это многомиллионная армия. Порядочные люди во власти тоже есть, но как им справиться с этой армией? Надо объективно на вещи смотреть, не рубить с плеча, что власть такая-сякая.

 

Мне кажется, что в последние годы ситуация стала меняться. Руководство страны начинает опираться на тех, кто хорошо разбирается в сути вопроса, на профессионалов. Вы мне задаете вопросы, как будто я не житель этой страны, как будто не хочу, чтобы в стране было хорошо! Вы думаете, я не хочу, чтобы мои внуки спокойно гуляли по улице? Чтобы не трогали, например, национальный вопрос (хотя у меня все внуки белобрысые и голубоглазые)? Я же вижу, что происходит, какое расслоение общества. Я из тех людей, у которых все находится здесь, и мои дети, внуки, которых уже пятеро, не живут и не учатся на Западе.

- Раз уж про детей заговорили: расскажите про ваших сыновей, которые будут делать этот проект с парком «Dreamworks». Сыновья обсуждают с вами проект?

 

- Обсуждают. Мне приятно, когда ребята меня спрашивают. Они всегда говорят - им повезло, что есть у кого совет спросить. Я об этом проекте узнал полтора назад, а работа идет уже два с половиной года.

 

- А ничего не было слышно. Поэтому некоторые и отнеслись с недоверием, как это – такой большой проект и ничего не известно? Получается, сейчас просто невидимый этап?

 

- Я был у них в офисе. Когда зашел к ним в кабинет, был поражен. Вся стена в схемах проектов, ролики аттракционов. Они уже давно задумали строить парки и вели переговоры с разными компаниями: Universal, Marvel, Pixar. Остановились на Dreamworks, мои ребята им понравились. Переписка, согласование шли очень долго, параллельно с DW общалась «Ренова».

 

- То есть «Ренова» выступала конкурентом?

 

- Они тоже хотели, но не знали, что мои сыновья уже ведут переговоры. В этот проект вовлечены итальянцы, англичане, американцы и немцы.

 

 Губернатору этот проект понравился. Вы знаете, что предполагаются также парки в Питере, там им уже выделили землю, и в Подмосковье, там они выбирают из трех участков. Питер – это охват не только северо-запада России, но и всей Скандинавии. Москва и область – это сам по себе огромный рынок, около 20 млн человек. Изначально они хотели ставить еще один парк в Новосибирске. Я спрашиваю: а Новосибирск зачем? Мне говорят, что туда поедет часть Сибири и Урала. Я удивляюсь: ребята, а Екатеринбург почему не рассматриваете? Они начали смотреть, и им практически было без разницы: поставить в Челябинске, Екатеринбурге или Тюмени. И будут строить здесь. И в России первые парки откроются раньше, чем в Шанхае и в Абу-Даби.

 

- Это будет крытый парк?

 

- Да. Абу-Даби тоже крытый хочет, там жарко, будут кондиционеры. Не задавайте мне технических вопросов (смеется). Когда увидел, какие аттракционы они там планирую поставить, то был в шоке. Один такой: игра, типа пинбола, где шарик летает. Только ты сам внутри этого шарика, представляешь? Сколько в России подобных проектов?

- Их нет. И Казахстан, наверное, сюда поедет.

 

- Конечно. Им проще сюда поехать, чем во Францию. Со стороны Dreamworks контракт с моими сыновьями подписал генеральный директор Джеффри Катценберг – это человек, который создал «Шрека», «Мадагаскар», «Кунг-фу Панду». И рядом еще будут делать наши парки, с нашими национальными мультгероями. Будет гостиница на 450 мест, театр на 1,5 – 2 тысячи мест.

 

- Какие еще проекты есть у ГК «Регионы», принадлежащей вашим сыновьям?

 

- У них в стране много торговых центров под брендами «Июнь» и «Сибирский городок». Ребята молодые, я им полностью доверяю. К сожалению, к отцу они все реже и реже обращаются. Но они уже взрослые мужчины, это правильно.

 

- Какой образ жизни они ведут?

 

- Это не золотая молодежь, они цену копейке знают. Я их вот так воспитывал (показывает кулак). Это не те, кто любят дорогие машины, они пахари. И, обратите внимание, они хотят все строить и работать в своей стране. Им это очень нравится. Мои сыновья любят свою страну, им не интересны все эти яхты, машины дорогущие. Я учил их тому, что в жизни должны быть другие ценности. Нужно стоять над деньгами, а не под ними. Вот если ты в жизни поймешь это, тогда, считай, не даром живешь. Деньги не должны быть культом, самое главное - это работа и ответственность.